«Бессмертный полк» всего за семь лет стал одним из главных символов Дня Победы. Это движение охватывает более 80 государств, в прошлом году только в России в шествиях приняли участие свыше 10 миллионов человек, а в этом может быть еще больше.

Однако на самую первую акцию, 9 Мая 2012 года, пришли всего шесть тысяч сибиряков. «Лента.ру» собрала воспоминания организаторов и участников того самого шествия в Томске.

«Суть праздника могла потеряться»

Игорь Дмитриев:

В тот день, когда колонна людей выстроилась для шествия, ее попытались возглавить активисты какой-то коммунистической партии. Со своими знаменами, портретами советский вождей. Тогда наши женщины аккуратно сняли портреты своих родных с древков и этими самыми древками пригрозили активистам: «Вон отсюда! Мы здесь со своими дедами идем». Коммунисты отступили. Случай это курьезный, но показательный.

Вообще же, конечно, «Бессмертный полк» — это история про любовь, потому что все хорошее, как известно, рождается из любви. Мы с друзьями своих дедушек очень любим. Все они вернулись с войны. Кто без ноги, кто с несколькими контузиями. Лет с шести и с семи мы ходили с ними на парад ко Дню Победы. Когда дедушки ушли в мир иной, мы стали своих детей водить на парад, чтобы посмотреть на ветеранов, пообщаться с ними.

Но с годами их становилось все меньше. А однажды, это было в 2011 году, мы пришли и увидели 9 Мая в центре города большую колонну, в которой шли со своими знаменами все политические партии, профсоюзы, спортклубы и так далее.

Только в самом конце еле-еле шли человек 15-20 ветеранов.

Возникло острое ощущение, что сама суть праздника могла вскоре потеряться, и он превратится во второй по счету Первомай. А там, если перестанут выводить военную технику на улицу, ставить полевую кухню с гречкой и чаем на площади, то и вовсе интерес пропадет...

Ну и вот мы с друзьями сели и посовещались. Решили, раз дедушки нас маленьких носили на руках на парад, то почему бы нам их не понести? Хотя бы портрет. Ведь праздник принадлежит, в первую очередь, ветеранам. Памяти о них.

Сделали ролики. Через СМИ и интернет обратились к томичам с идеей устроить такое шествие — от центральной площади до Вечного огня — с фотографиями наших родственников. Власти разрешили идти в конце организованной колонны.

В итоге, к удивлению этих самых властей, горожан, да и нас — организаторов — пришло около пяти-шести тысяч человек. Для полумиллионного города весьма прилично. С годами число участников и география самого шествия росли в арифметической, а затем и в геометрической прогрессии. Шествие само по себе дело хорошее, но мы решили также создать сайт, где собирались и публиковались бы все имеющиеся знания о наших воевавших родственниках. Из этого сформировалась большая Книга памяти.

Помню, тогда, в 2012 году, жители Томска плакали, аплодировали. Некоторые присоединялись, чтобы пройти с нами вместе даже без портретов. При мне люди находили в колонне своих родных, с которыми по тем или иным причинам не общались многие годы или десятилетия. Находили, обнимались и плакали, разглядев фотографии общих предков. Один такой эпизод был связан с троюродными братьями, которые жили в одном многоквартирном доме и не знали друг о друге.

Надеюсь, что для моих внуков и правнуков День Победы останется таким же естественным, то есть не надуманным, праздником, как и Новый год.

«Никто не брал с собой фляжек с алкоголем»

Ирина Сесюнина:

Мой отец — Борис Михайлович Сесюнин. Он был командиром артиллерийской батареи 332-го артиллерийского полка 178-й сибирской дивизии 22-й армии Калининского фронта. Отец окончил Томское артиллерийское училище за три недели до начала войны— 1 июня 1941 года. После выпуска уехал в отпуск к себе на Урал, в город Сатка Челябинской области.

Там папа сфотографировался 20 июня. Отличный снимок получился. Он на нем такой красивый, улыбающийся и в форме. А с первых чисел июля папа уже был на передовой. На Калининском фронте.

О войне потом ничего почти не рассказывал. Только несколькими воспоминаниями поделился. О том, как их колошматили под Вязьмой. О том, как их кормили одним горохом, после чего он до конца жизни его не ел. О том, как очнулся после ранения в госпитале, и врач ему сказал: «Ну что, лейтенант! Вот тебе стакан водки. Держись! Буду пилить тебе руку, потому что может начаться гангрена».

Отец уговорил его руку не отнимать. Гангрены не было, но с рукой проблемы остались надолго. Год по госпиталям провел и по какой-то случайности попал опять в Томск, а затем стал преподавателем в том самом артиллерийском училище, какое оканчивал до войны, а с 1947 года в политехническом институте работал.

Папы не стало в 2000 году. А через 11 лет томские журналисты задумали провести акцию под таким названием «Бессмертный полк». Они пригласили к участию в ней всех желающих. И вот 9 мая 2012 года я вышла с тем самым довоенным портретом папы. Это был холодный, помню, день, но народ у нас закаленный. Оделись потеплее, и никто не брал с собой фляжек с алкоголем для согрева. Было общее ощущение: это серьезное мероприятие, а не развлечение.

Многие несли фотографии без штендеров, потому что фотоателье были перегружены заказами. Они работали почти круглые сутки. Некоторые прикрепляли к красным подушечкам награды своих родных. Самих ветеранов везли к Лагерному саду, где находится наш главный военный мемориал, на автобусах. Но было несколько таких, кого везли на колясках участники шествия. А один участник войны шел сам, опираясь на костыли. В колонне люди пели песни военных лет. Очень душевно получилось.

От администрации Томска до Лагерного сада тянулась эта народная река, в которой было около пяти-шести тысяч человек. Два года назад, в 2017 году, этим путем уже шли около 40 тысяч. В последние годы шествие стали сопровождать казаки, но они все также несут портреты своих предков, а не чужие чьи-то. Еще теперь идут кадеты. Они придают движению торжественности и порядка.

В Томске не было боевых действий, но с фронта не вернулся почти каждый второй. Это я к тому, что у местных жителей отношение к Великой Отечественной войне очень личное. Также Томск — город, куда с давних времен ссылали «политических», революционеров и других свободолюбивых интеллигентов. Это одна из причин, думаю, почему у нас никакой принудиловки на шествиях «Бессмертного полка» не наблюдается.

«Дедушка своими глазами увидел первое шествие»

Ринат Мифтахов:

Организаторы «Бессмертного полка» договорились с парой фотоателье в Томске, где всем желающим за умеренную цену изготавливали пластиковый штендер с портретом предка-ветерана. Но я сам, своими руками, сделал этот штендер из реечек и палочек. Распечатал фотографию умершего к тому времени деда по отцу — Хабиба Шариповича Мифтахова. Заламинировал ее, прикрепил.

Меня очень интересовал вопрос: сколько придет человек. На мой взгляд, пришло около пяти тысяч жителей. Я приехал за полчаса или за час, а людей уже было много. Их помогали выстраивать с десяток волонтеров. Это первое сильное впечатление, а второе — от необычайного душевного подъема. Ни с чем не сравнимая энергетика. Мы шли по центральному проспекту города, и было очень много людей на обочинах. Многие из них аплодировали. Возникло чувство народного единения. Думаю, что если бы сотня человек вышла с портретами, а не несколько тысяч, то это не произвело бы такого впечатления. На второй год один мой друг специально прилетел в Томск из Санкт-Петербурга, чтобы поучаствовать.

Маршрут шествия составляет пару километров всего. Оно идет у нас в Томске к Лагерному саду — это особое мемориальное место, возникшее в советское время. Там памятник, стелы с именами томичей, погибших во время войны. В том числе с именем родного брата моего деда.

В детстве День Победы проходил совсем иначе. Я помню еще 35-летие Победы. Как я шел на праздник со своим дедушкой. Смотрел на него и других, еще не старых, фронтовиков.

Дедушка в войну был артиллеристом. Рассказывал только о нескольких эпизодах из своего боевого пути. О том, к примеру, как их с пехотой бросили в атаку, и он ворвался один в немецкий блиндаж. Там было 12 эсэсовцев. Дед крикнул: «Хэндэ хох!» Немцы стали молча на него надвигаться. Как назло — автомат заклинил, и дед в отчаянии ударил его об столб, подпиравший потолок. После чего оружие заработало...

Много раз жизнь его висела волоске. Однажды дедушка особенным образом это прочувствовал. Залегли с товарищами под обстрелом в поле зимой. Одна травинка, стебелек какой-то торчал над снегом и щекотал ему щеку. Потом просвистела пуля и стебель этот срезала.

Помню, как в 2005 году сотни две ветеранов попытались у нас в городе строем пройти: шаг чеканить и носочек тянуть. Второму моему деду-фронтовику (по матери) Александру Сергеевичу Горланову тогда было 83 года, и он руководил районным советом ветеранов.

Мне очень дорого, что семь лет спустя этот мой дедушка своими глазами увидел первое шествие «Бессмертного полка». Они с бабушкой живут в центре. Вышли из дома, сели на табуреточки и наблюдали за тем, как люди несли портреты тех, многих из которых дедушка знал еще живыми, а проходящие мимо люди дарили ему цветы.

«Бессмертный полк» очень важен для подрастающего поколения. И если ребенок приходит в ряды этого полка естественным образом, вместе со своими родителями, вместе со своей семьей, то он воспринимает эту ситуацию органично и естественно. Но если ребенка принуждать, если загонять его в полк насильно, то у него возникнет отторжение, и это ему только навредит.

Я знаю две абсолютно народные инициативы, которые уже идеальны по организации и не требуют огосударствления: «Бессмертный полк» и «Лиза Алерт». Не нужно сверху навязывать людям любовь к Родине или сохранение памяти о предках. Эти явления в народе сами по себе прорастают.

«Не понимаю, как после четырех лет чудовищной войны ветераны остались людьми»

Аня Колотовкина:

Мне было 14 лет. Я училась в школе. Желанием участвовать в шествии с портретами дедов-ветеранов горел мой отец. Я чувствовала, что для него это важно, и поэтому для меня это было важным вдвойне.

Игорь Дмитриев, которого можно назвать автором концепции «Бессмертного полка», придумавший имя для этого движения, — друг моего отца. Мы часто гуляли на 9 Мая вместе, и он говорил, что неплохо бы попробовать провести такое шествие. К тому моменту, когда появился «Бессмертный полк», День Победы уже стал обрастать какими-то не совсем подходящими, не отражающими всей серьезности символами: шариками в виде танков, бутафорской военной формой и так далее.