
Недра холодной войны. Репортаж из подземных объектов Севастополя
есятки километров извилистых туннелей, противоатомные убежища, ракетные шахты, склады боеприпасов и даже целые заводы, спрятанные в скальной породе, — 65 лет назад под Севастополем и Балаклавой в режиме строгой секретности развернулась колоссальная военная стройка, не утихавшая вплоть до развала СССР. Теперь почти все объекты разграблены, разрушены и заброшены, а в сохранившихся открыты музеи.
Корреспондент РИА Новости отправился в Крым и попытался выяснить, кто и зачем превратил морское побережье в огромный подземный лабиринт.
Неделя вне времени
«В убежище категорически запрещается курить, зажигать спички, свечи, керосиновые лампы и другие осветительные приборы с открытым пламенем, — зловещий голос коменданта, искаженный репродукторами, неплохо подошел бы для озвучки постапокалиптического триллера. — Товарищи, помните! Каждый из вас обязан стойко переносить тяготы длительного пребывания в укрытии. Паникеров привлекут к ответственности по всей строгости законов военного времени».

Низкие своды бункера тревожат и давят на психику, красные отсветы ламп аварийного освещения лучше любых табличек напоминают о том, что там, наверху, уже нет ничего живого. Вместо еще вчера цветущего приморского города — груды оплавленных камней, черные скелеты сгоревших деревьев и раскаленный воздух, пронизанный радионуклидами.








У расположенного под самым центром Севастополя объекта С-2 собственные канализация, водопровод, артезианская скважина, дизель-электростанция, вращаемая корабельным двигателем. Радиоузел с кабелем в бронекапсуле выдерживает электромагнитный импульс атомного взрыва и обеспечивает высокочастотную шифрованную связь с Москвой и другими убежищами.
Именно здесь, на глубине 47 метров, планировалось укрыть в час Х две с половиной тысячи спецов, которым предстояло восстанавливать город, сметенный атомной бомбардировкой. Места закреплялись за врачами, газоэлектросварщиками, инженерами, электриками и водопроводчиками. Без семей.







Вдоль стен тоннелей — плотные ряды двухъярусных деревянных коек. На стенах — памятки и графики распорядка. «Трое живут на нижней полке. Один спит на верхней. Пересменка раз в три-четыре часа, — рассказывает РИА Новости историк Максим Костышев. — Идеально — договорятся сами, нет — рявкнет комендант и помощники.







Каждому выдают по десять литров воды в сутки плюс сухой паек. Должности и погоны роли не играют. Понятий дня и ночи не существует. Дважды в сутки — влажная уборка».
В боевых условиях воздух нагнетается в убежище под избыточным давлением — при нарушении герметичности это позволит выбить наружный слой зараженного воздуха и не пропустить внутрь радиацию или отравляющие вещества. На входе и выходе — дозиметрические посты, в медблоке — все необходимое для операций любой сложности.









Полная автономность бункера — семь суток. За этот срок, по расчетам специалистов, радиационный фон успеет снизиться почти до уровня естественного. Выйти на поверхность можно будет если не в верхней одежде, то в костюме ОЗК точно.







Противоатомное убежище С-2 строилось по прямому приказу Сталина. Сдали объект уже после его смерти, в середине 1950-х. Отношения между СССР и США накалены до предела. Американцы активизируются на Ближнем Востоке и вводят в Средиземное море авианосную группировку 6-гo флота. С палубными самолетами и спецбоеприпасами на борту.

Севастополь первым попадает под военно-стратегическую программу защиты городов от ядерного оружия. Фактически превращается в испытательный полигон для отработки технологий подземного строительства, укрытия предприятий, населения, запасов продовольствия и оружия.
Тайна горы Таврос
Тем временем штаб ВМФ спешно продумывал стратегию обороны на юго-западных рубежах страны. Начали с усиления Черноморского флота. Его вооружили ядерными ракетами и сформировали мощную группировку, готовую в любой момент выйти в Средиземное море, чтобы нанести массированный ответный удар.
Секретно строятся новые пункты базирования кораблей, аэродромы морской ракетоносной авиации, укрытые оружейные арсеналы, склады боеприпасов. Тогда же, в 1954-м, командование обратило внимание на Балаклаву. Рельеф бухты оказался настолько удобным, словно о военной базе позаботилась сама природа.






«За семь лет тут построили первый объект, — научный сотрудник Военно-исторического музея фортификационных сооружений Татьяна Колесникова показывает на массивные своды, выдерживающие прямой удар 100-мегатонной термоядерной бомбы. — В скаБльной породе пробили штольни, отделали их бетоном, армированным стальными прутьями. Толщина перекрытий достигает трех метров, сверху — 120-метровая скальная крыша».

У входа в паттерну — шахтерские каски с фонарями, обломки рельсов, ржавая вагонетка. На таких советские военные строители и метростроевцы вывезли из горы Таврос тысячи тонн мраморовидного известняка. Породы, которую не берут даже отбойные молотки.

Проходчики бурили в скале шурфы и рвали ее зарядами тола. Обломки вывозили тайно, ночами, в промежутках между пролетами американских спутников. Грузили на баржи и топили в море.
«Общая площадь внутренних помещений — 19 тысяч квадратных метров, — сообщает Колесникова. — Сквозь гору пробит подземный канал 608 метров длиной и восемь глубиной. В случае атомной бомбардировки Севастополя в нем укрылись бы подлодки 14-й дивизии со спецбоеприпасами, подготовленными для удара возмездия по 6-му флоту США. Помещались либо девять малых субмарин, либо семь средних. После получения от разведки данных о подготовке к войне вход и выход наглухо блокировались 150-тонными морскими воротами — батапортами. Они закрывались по тревоге за считанные минуты, опоздавших никто не ждал».
В недрах горы Таврос спрятаны сразу два объекта — 825 ГТС и 820 РТБ. Первый — с сухим доком — предназначался главным образом для укрытия и ремонта подлодок, на втором хранили и снаряжали ядерные боеголовки торпед и ракет. Уровень секретности был таким, что работавшие на одном объекте не догадывались о существовании другого. Местных жителей на западный берег Балаклавской бухты не пускали.

Как и в гражданских противоатомных убежищах, тут всегда был запас топлива, воды и продуктов, который регулярно обновлялся. Работали столовые, душевые, прачечные. Продуманная подземная инфраструктура обеспечивала месяц комфортного проживания трем тысячам человек — командованию, экипажам подлодок, инженерам, рабочим, обслуживающему персоналу.







Даже сейчас, спустя 60 лет, белые своды технических коридоров хранят отпечатки деревянных досок опалубки. Высококачественный марочный бетон нигде не потрескался и не раскрошился. Причудливые изгибы паттерн служат единственной цели — в случае сноса защитных дверей максимально рассеять чудовищную энергию атомного взрыва.

Впрочем, это самый негативный сценарий. Двери должны выдержать. Их тут несколько, на всех входах и выходах. Массивные, железобетонные, с обрезиненными для герметичности проемами. Десятитонные створки выгнуты вперед, навстречу ударной волне. Действуют по шлюзовому принципу — закрывается одна, только после этого открывается вторая. Это позволяет защитить внутреннее пространство и его обитателей от воды, дыма, радиации, боевых отравляющих веществ.








Внутри ядерного арсенала поддерживался особый микроклимат — температура не выше 15 градусов Цельсия, влажность не более 60 процентов. Стены некоторых помещений обшиты листами волнистого шифера — оригинальный способ победить многократное эхо.
Входной портал из соображений маскировки освещался синим светом и открывался только по ночам — для приема очередной партии боезарядов, доставленных с материка. Работать с ними могли лишь офицеры и мичманы с высшей формой допуска № 1.
В лабиринтах истории
Укрытие для подлодок в Балаклаве — пожалуй, самый крупный подземный объект в Крыму, однако далеко не единственный. Только в окрестностях Севастопольской бухты их насчитывают около 360. Многие так и не были введены в строй.
